«Как мне узнать, испытываю ли я истинное раскаяние в своём грехе или просто сожалею о последствиях?»
Это вопрос, хорошо знакомый пастору, и я знаю его из собственного опыта. Сожаление с легкостью маскируется под покаяние. Они имеют схожие исходные состояния, но если их перепутать — это может привести к разрушительным последствиям.
Сожаление и покаяние легко спутать, потому что они часто начинаются с одного и того же — боли. Чтобы провести различие между ними, полезно сравнить Симона Петра и Иуду, двух учеников, которые по-разному отреагировали на тот факт, что они подвели Иисуса.
Двое мужчин. Две неудачи. Два пути — один ведёт к преобразованию и новой вере, другой ведёт к отчаянию и смерти. Что же послужило различием?
Пётр и Иуда
Когда Петр отрёкся от Иисуса, — даже после того, как объявил себя неспособным на это, — его сознательный выбор сердца вызвал сожаление (От Луки 22:33,57). Мы видим подобное сожаление в случае с Иудой, который осознал, что предал невинную кровь, и попытался исправить это определенными действиями. Кажется, первое различие заключалось в том, верили ли они, что могут быть прощены.
Писание сообщает, что Петр горько плакал о своём предательстве, глубоко горевал и огорчался из-за своего греха (От Луки 22:62). И всё же по Божьей благодати Дух обратил его к надежде (От Иоанна 21:15–19). Его капитуляция было настолько всеобъемлющей, что он смог поверить, что его ошибка не была фатальной; что она на самом деле может быть искуплена. В противоположность ему, когда Иуда выбросил 30 сребреников и встретился с безразличием, у него не было никакой надежды на прощение, и он совершил акт окончательного отчаяния (От Матфея 27:3).
По сути, оба мужчины задавали один и тот же вопрос: может ли Бог простить меня за мой грех против Иисуса?
Мы тоже об этом спрашиваем. Итак, как мы можем отличить горделивое разочарование или высокомерную ненависть к себе из-за того, что поддались греху, и дозволенную скорбь, призванную склонить нас к Богу? Откуда мы знаем, что движемся к преображению и надежде, а не к отчаянию? И как Иисус помогает нам ответить на этот вопрос?
Боль указывает путь
Когда мы принимаем решение действовать не в соответствии с Евангелием, обычным первым плодом является смущение или самоосуждение. Эта боль часто ставит нас на путь стыда, и этот стыд либо сам по себе становится концом, либо средством для достижения конца.
Печаль ради Бога вполне возможна — но для верующего печаль из-за греха никогда не может быть целью; скорее, это туннель через гору. Мы не остаёмся там; мы возлагаем свою вину на Иисуса, потому что Он просит об этом и обещает разобраться с этим раз и навсегда (От Иоанна 3:17; Евреям 12:2; 1-е Иоанна 2:1).
Во время поездки никто не хочет оставаться в туннеле. Но темнота в туннеле вокруг может сделать светлый выход из него еще желаннее.
Пути расходятся
Реакция Петра после того, как он поддался греху, — сокрушение и смирение. Реакцией Иуды является смущение из-за своей слабости, а также неверие в готовность или способность Бога простить и искупить. Какая трагическая ирония в том, что Иуда предал Того, Кто на самом деле пришёл ради предателей; Того, в ком предательство было прощено. Похоже, у Иуды не было другой парадигмы, кроме надежды на свою праведность, стоя на своих собственных делах. Как только он утратил эту надежду, он почувствовал, что ему не на чем стоять. И поэтому Иуда принял решение покончить с жизнью.
Все мы приходим к подобному выбору: петух кричит, и мы снова оказываемся сломленными грешниками. В зависимости от характера, обстоятельств и того, насколько мы полагаемся на совершённую работу Христа, нашей рефлекторной реакцией может снова стать чувство вины и стыда. Но вместо этого мы надеемся сделать выбор Петра — позволить греху сокрушить наше сердце, но не нашу веру.
По мере того как мы продвигаемся дальше в Евангелие благодати, крик петуха будет звучать не столько как крик неудачи, сколько как песнь милосердия.
Покаяние ведет к жизни
Покаяние провозглашает: «Я желаю стоять на Христовой праведности, а не на своей собственной». Оно утверждает, что ваши неудачи, независимо от меры и степени, не фатальны — и что единственная неудача, в конечном счете, — это не подчинить свои страхи, вину, стыд, печаль и грех любви и доброте Иисуса.
Покаяние — это не то, что делают особенно плохие христиане; покаяние — это норма христианской жизни. Это признание того, что Богу лучше известно, что мы будем грешить, чем мы сами это знаем. Наша правильная реакция на уже имеющееся у Него знание об этом — это проглотить нашу собственную гордость и ещё раз принять напоминание о том, что мы — не Он. Только Он — Бог; перед Ним, мы — сломленные и глубоко любимые люди.
Покаяние, в конечном счете, нас не исправляет. Это просто то, как сломленные люди со сломленной жизнью населяют сломленный мир до тех пор, пока Христос не заберёт нас домой — всё это время переживая ощутимое исцеление и преобразование от Бога, Который стремится к отношениям с нами. И здесь не о чем сожалеть.
